Про жуткую рыбу-костюмера
По королевскому закону «О начале февраля» нельзя было ничего писать. Навёрстываю.
Море вокруг Самуёв мелкое, и резкий февральский отлив каждый раз открывает довольно обширную площадь песка со множеством засыхающих моллюсков и рыбёшек. Над ними вьются и орут - как всегда отвратительно - стаи блядских кукушек. Чайку здесь не видел ни разу. Про законодательный запрет чаек я не слышал, поэтому вполне допускаю, что блядские кукушки их естественным образом выбесили и вытеснили.
Под орущим и жрущим сестринским бардаком тут и там можно увидеть нахохлившихся одиночек, которые пассивно сидят на песке, иногда даже у самой воды (будто вдруг решили высиживать здесь яйца). Гомон оглушает, но видно, что одиночки тоже временами вскрикривают. Начинается прилив, но они не двигаются с места. Только всё чаще кричат да клюют песок и даже самих себя; затем скрываются под водой.
Мне объяснили, что они просто проглотили "туплаа". Оказывается, среди дохнущих рыбёшек после отлива на песке лежит, спокойно дышит и на самом деле охотится на своих охотниц невзрачная, с барменский палец длиной, рыба-костюмер (бармен кладёт сложенные ладони под щёку и, выпучив глаза, сопит).
Хотя это даже не рыба, а земноводное, мимикрировавшее под примитивную кильку, так что даже кожа его выглядит, как чешуя. Единственное внешнее отличие – лягушачьи поглощающе чёрные глаза (бармен изображает только глаза; про земноводное я впоследствии узнаю из Википедии).
Понятно, что кукушка различий не видит - просто налетает и глотает (бармен машет руками и правдоподобно кукует). После попадания внутрь глазные железы "рыбы" начинают выделять секрет, который делает её страшно тяжёлой. Эффекта достаточно, чтобы прижать жертву до наступления прилива (бармен прикладывает указательные пальцы к переносице, приседает с больным выражением лица).
Судороги тонущей (бармен изображает утопление) служат сигналом: этап тяжести заканчивается, наступает этап бойни (бармен улыбается всё шире).
Костюмер принимается не только с огромной скоростью перемалывать внутренности (бармен энергично хватает воздух челюстями из растопыренных согнутых пальцев), но и впитывать всей поверхностью кожи значительную часть птичьей крови (гладит себя по локтям). Это особенно важно, когда полегчавший труп уносится в море: чем меньше крови в воде, тем позднее вокруг соберутся другие хищники, в том числе и крупные (снова Википедия).
Через десять минут раздутая, переполненная рыба-костюмер вырывается из клюва кукушки, оставляя её кровоточащим мешком, покрытым совершенно неповреждёнными кожей и перьями (здесь бармен, который на довольно понятном английском рассказывал и живо показывал всю эту историю, выпрыгивает высоко вверх, хохоча от удовольствия и гордости).
Самуяне искренне любят эту рыбку и, как сельские жители, совершенно не боятся крови и мяса. Так что бармену проще заранее купить пузырёк нашатыря, чем отказать себе в удовольствии изобразить фарангу, как "туплаа" вылезает из клюва жертвы.
Про ритуальное блюдо из рыбы-костюмера, защитный свадебный промискуитет и противостояние эковолонтёров расскажу потом. Завтра, наверно. Сейчас не хочу
